Эта история началась в далёком 1984 году, в немецком городе Вольфсбург. Расположенный на севере Германии, город известен главным образом как столица крупнейшего в мире автоконцерна «Фольксваген». Здесь располагается дирекция предприятия, а также самый первый завод, построенный ещё в 1938-ом году. Южные окраины Вольфсбурга, разделенные магистралью, связывающей его с соседним городом Брауншвайг, являются излюбленным местом жительства среднего руководящего звена и технократии концерна. Именно в этом районе и проживала семья с не совсем «арийской» фамилией — Пажитка. Глава семейства, Ласло Пажитка, был физиком-экспериментатором и работал в научно-исследовательском центре «Фольксвагена». В семье было двое детей: сын Карстен учился в местном учебном заведении, а дочь, двадцатичетырёхлетняя Петра, получала образование в Техническом университете Брауншвайга, на специальность «программист». Девушка проживала в студенческом общежитии университета, в тридцати километрах от родительского дома.
Открытка с видами Вольфсбурга. Середина 80-ых годов.
В середине июля родители обратились к Петре с просьбой пожить две недели у них. Они запланировали двухнедельное путешествие по Италии и Петра должна была присмотреть за младшим братом. По словам родителей, она с радостью согласилась. В то время Петра работала над дипломным проектом. Сама профессия программист приравнивалась в то время к понятию «научный работник», а тема дипломного проекта была весьма сложной и в документах следствия он назывался не иначе, как «манускрипт». Поскольку работа над проектом шла не так быстро как хотелось бы — в студенческом общежитии иногда было трудно сосредоточиться — Петра надеялась, что в родительском доме, в спокойной обстановке, она сможет быстро завершить свою работу.
Двадцать шестого июля, супруги Пажитка как и планировали улетели в Италию, а Петра должна была приехать в Вольфсбург на рейсовом автобусе, после обеда. Однако уже вечером того же дня, оставшийся дома один Карстен, позвонил родственникам и сообщил — Петра не приехала. На следующий день они обратились в полицию.
Сыщики начали поиски с университета Брауншвайга, где о Петре отзывались только в превосходных тонах и прочили успешную карьеру. В студенческом общежитии следователям повезло — сразу же нашли крайне важного свидетеля — парня проживавшего в соседней с Петрой комнате. Он рассказал, что в день исчезновения, Петра зашла к нему и сообщила о намерении уехать на две недели к родителям. Она оставила ему ключ от своей комнаты, попросив поливать цветы и подкармливать птичек. Кроме того, она также поделилась с ним своими планами на этот день — до отъезда в Вольфсбург, Петра планировала купить брату подарок на день рожденье и посетить стоматолога.
Подарок который Петра хотела купить брату, в нынешнее время может вызвать лишь улыбку, а то и недоумение, но в те времена эта была достаточно дорогая и не очень распространённая вещь — патрон цветной краски для принтера. В первом же специализированном магазине, куда обратились следователи, продавец сразу опознала Петру по фотографии, сообщив, что эта девушка действительно заходила в магазин и просила цветную краску для принтера «Epson». Однако именно этого типа краски, в тот день не было в продаже. Продавец также отметила, что девушка произвела на неё хорошее впечатление: была разговорчивой и судя по всему находилась в приподнятом настроении. Без труда нашли и дантиста у которого в тот день побывала Петра. Согласно журналу записей о приёме пациентов, Петра пробыла у врача около часа, с 14 до 15.00. Он также не заметил ничего необычного в поведении девушки.
Остановка, откуда отходил рейсовый автобус на Вольфсбург, находилась совсем рядом и даже несмотря на то, что водитель этого автобуса не смог вспомнить Петру, следствие сделало очевидный вывод — двадцать шестого июля Петра уехала в Вольфсбург. Поскольку в доме семьи Пажитка следов преступления обнаружено не было, оставался один-единственный вариант — с девушкой что-то случилось по дороге от автобусной остановки к родительскому дому, которая проходила через лесополосу шириной чуть более полукилометра.
И этот вывод не внушал сыщикам оптимизма. Ровно год назад в этой лесополосе, совсем рядом с автобусной остановкой, уже находили труп девушки. Убитой тогда оказалась четырнадцатилетняя Керстин Вимер. Она была изнасилована и задушена обрывком верёвки.
Шансов найти Петру живой практически не осталось.
Петра Пажитка. 1983 год.
Вольфсбург,1985-ый год. Автобусная остановка на которой Петра должна была сойти с автобуса.
Лесной массив был тщательно обыскан, однако никаких следов преступления обнаружено не было. Родители Петры, срочно вернувшиеся из Италии, принимали самое деятельное участие в поисках дочери. Ласло Пажитка, вёл свою собственную карту розыскных мероприятий, нанося на неё все данные полученные от следователей. Однажды, он указав на какие-то отдалённые районы, поинтересовался почему они не были обследованы с помощью вертолётов. Полицейские лишь развели руками — бюджет поисково-спасательной операции был давно исчерпан, кроме того искать девушку за десятки километров от предполагаемого места исчезновения, при отсутствии всяческих данных о том, что она в этих районах была — дело бесперспективное. Но все доводы полиции не переубедили родителей и сняв последние сбережения — они сами оплатили продолжение поисков. Но и эти дополнительные мероприятия не принесли никаких результатов.
Возвращаясь к делу убитой за год до этого Керстин, полиция отметила показания двух свидетелей, которые в ориентировочное время убийства, видели в непосредственной близости от лесополосы, припаркованный на обочине автомобиль. Возможно преступник не местный? Тело Керстин он бросил в лесу, а Петру по каким-то причинам увёз с собой? Сыщики решают, что региональные поиски явно не достаточны, и обращаются за помощью на центральное телевидение. Там об исчезновении Петры снимают небольшой десятиминутный фильм, после которого следователь обращается к населению с просьбой о помощи.
Кадры из фильма,1985 год. Петра у зубного врача.
Следователь обращается за помощью к населению. На заднем плане “фотография” Петры. Считалось очень важно показать искомую именно так, как она выглядела в день исчезновения. Поэтому, похожую по комплекции, модель на телевидении, наряжали в идентичную одежду, фотографировали, а потом сверху приклеивали голову разыскиваемой персоны
Результаты оказались крайне неожиданными. Ни одного сигнала, о том что кто-то располагает данными о местонахождении Петры или же подозрениями относительно личностей совершивших против неё преступление, получено не было. Как вспоминал один из работников полиции участвовавший в расследовании: «создавалось впечатление, что Петра провалилась сквозь землю. В буквальном смысле этого выражения».
Группе следователей, сосредоточившейся на убийстве Керстин, повезло больше. Они обратили внимание на то, что совсем рядом от района, где убили Керстин и исчезла Петра, находится небольшой профилакторий для людей с психическими отклонениями. Пациенты профилактория были проверены очень тщательно ещё год назад, а что с персоналом? Ведь зачастую, подсобными рабочими в таких учреждениях, работают люди также имеющие отклонения в психике. Их внимание привлёк парень работавший в профилактории столяром. Его звали Гюнтер, он имел низкий уровень IQ, страдал задержкой в развитии и пристрастием к алкоголю. Девятнадцатилетний столяр жил недалеко от дома где проживала Керстин с родителями, и безусловно был знаком с девочкой. Полиция получила ордер на обыск в его квартире и обнаружила там некоторые предметы одежды которые были на Керстин в день убийства. Гюнтер был задержан и спустя пару дней сознался в преступлении. Но на вопросы о Петре он лишь пожимал плечами. Это не выглядело удивительным — вследствие затуманенного алкоголем и болезнью разума, из воспоминаний Гюнтера выпадали целые дни, а то и недели — обстоятельства убийства Керстин он также помнил весьма смутно.
За убийство Керстин Вимер он получил восемь лет лишения свободы. По делу об исчезновении Петры следствие продолжило с ним работу и в местах заключения. Спустя полгода он сознался в убийстве Петры, однако деталей преступления и места куда спрятал труп так вспомнить и не смог. Позднее Гюнтер с помощью адвоката, отозвал это признание, заявив, что если он не помнит момент преступления, значит он его не совершал.
Керстин Вимер. Розыскная фотография полиции, 1983 год
В 2015-ом году, после событий о которых речь пойдёт чуть ниже, в южные окраины Вольфсбурга началось настоящее паломничество журналистов из самых разных средств массовой информации. Им удалось найти многих местных жителей, можно сказать старожилов, которые проживали в этих районах в середине восьмидесятых годов. И все как один заявили, что тогда, после ареста Гюнтера, не было ни одного человека, который бы сомневался в его виновности относительно убийства Петры. Всем было абсолютно ясно — это его рук дело и оставалось только сожалеть, что это за это преступление он не понёс никакого наказания. Согласны с этим видимо были и сами родители Петры, которые в 1989 году официально признали свою дочь умершей.
Для сотрудников одного из районных отделений полиции Дюссельдорфа, начало осени 2015-го года выдалось жарким. В районе объявилась банда «домушнкиков» и практически ни дня не проходило без новых сигналов о квартирных кражах. Не стало исключением и одиннадцатое сентября. В этот день в полицию позвонила женщина и сообщила, что выйдя на лестничную площадку она заметила, следы взлома на дверях соседней квартиры. Приехавшие по вызову полицейские действительно обнаружили на закрытых дверях указанной квартиры ярко выраженные следы взлома. Возле звонка на табличке была указана фамилия жильца — Шнайдер. Всё равно, что в России написать — Иванова. Соседка пояснила: в квартире проживает одинокая женщина, чуть старше пятидесяти лет, где она находится в данный момент никто не знает. Полицейские нажали кнопку звонка и на удивление, дверь открыла сама фрау Шнайдер. Женщина выглядела напуганной, и спустя какое-то время, нехотя созналась: её квартира действительно была ограблена, однако ничего ценного украдено не было, поэтому писать заявление в полицию она не будет. После просьбы полицейских предъявить паспорт, у женщины началась паника, сменившаяся долгим ступором. В течении нескольких минут она о чём-то мучительно размышляла, словно решаясь на какой-то шаг, а затем вздохнув полезла куда-то на верхние антресоли и достала оттуда паспорт старого образца, срок действия которого закончился ещё в 1984-ом году. Полицейские тут же связались с отделением и продиктовали данные указанные в паспорте: «Петра Пажитка, 1960-го года рождения…». Ответ о том что человек с такими данными исчез в в 1984-ом году, а спустя пять лет был признан умершим, поверг полицейских в шок. Однако женщина уже была готова к такому повороту событий. Она неожиданно подняла глаза и заявила: «Да. Петра Пажитка это я».
Проведённая процедура идентификации доказала: фрау Шнайдер проживавшая в ограбленной квартире, и Петра Пажитка исчезнувшая в Вольфсбурге тридцать один год назад — одна и та же персона.
Документы которые “фрау Шнайдер” предъявила полицейским.
Следователям Петра рассказала,что долгое время готовилась к своему побегу. Она накопила приличную по тем временам сумму в 4000 немецких марок и сумела не предъявляя документов снять квартиру в Гельзенкирхене — маленьком городке затерявшемся в центре огромной Рурской метрополии с населением в семь миллионов человек. В день исчезновения Петра, выйдя от стоматолога, перешла на противоположную сторону улицы, откуда отходил автобус проходящий через Гельзенкирхен.
Первые несколько лет были самыми сложными для неё. При любой возможности быть «раскрытой» или требованиях административных органов предъявить паспорт, Петра меняла место проживания. Но затем нашла квартиру в Дюссельдорфе, где чувствовала себя весьма спокойно и прожила последние одиннадцать лет. Всё это время по её словам она работала уборщицей, в различных фирмах, «по-чёрному», без процедуры официального трудоустройства и получала зарплату в конвертах. Она никогда не имела медицинской страховки, не обращалась к врачу, не имела банковского счёта, телефона, телевизора, интернета, счета за электричество платила наличными, не обращалась в административные органы, не покупала вещей в кредит, не получала посылок, не отправляла заказных писем…
Через несколько недель когда история станет достоянием общественности, полиция расскажет, что несмотря на многочисленные проверки, фактов проживания Петры по поддельным документам выявить не удалось. Судя по всему, она просто жила не имея никаких действительных документов. Это является административным правонарушением, но у правоохранительной системы, никаких претензий к ней нет. И даже тот факт, что Петра не платила налоги в течении более чем тридцати лет, вряд ли приведёт к серьёзным последствиям для неё. Установить места её занятости за весь этот период не представляется возможным. Сама же она имеет право просто ничего не рассказывать о том где работала и сколько зарабатывала.
Впрочем, объяснение полиции удовлетворило далеко не всех, и часть обсуждавших эту тему на безграничных пространствах интернета, всё равно склоняется к мнению, что за исчезновением Петры в 1984-ом году стоит нечто большее, чем просто немотивированный побег от социума.
А пока, после процедуры идентификации, настал момент, когда следовало оповестить родственников Петры. Полицейский присутствовавший при этом вспоминал: «Оказывается иногда сообщать людям о том что их близкий человек жив, ещё сложнее чем сообщать о его смерти». Отец Петры не дожил до этого момента — он умер ещё в 2013 году. То ли к сожалению, то ли к счастью — сказать сложно. Мать Петры, которой исполнилось восемьдесят и брат Карстен, уже давно переехали из Вольфсбурга и известие о том что Петра жива, восприняли естественно крайне эмоционально — сначала полное неверие в такую возможность, затем шок, а потом слёзы и постоянные вопросы: «почему она так с нами поступила? За что?»
С помощью полиции они напишут письмо Петре, в котором будут умолять её о встрече: «… не бойся тебя никто ни о чём не спросит. Всё о чём мы мечтаем — увидеть тебя…». На следующей день полиция передаст письмо, Петре, лично в руки. Но она так и не откроет его. Рассказы полицейских о том, что её семья, сняв последние сбережения, которые копили на безбедную старость и свадьбы детям, оплатит часть бессмысленных поисков — не произвели на Петру никакого впечатления. По её словам она вообще не знала, что её ищут.
Пытаясь понять причины побудившие её к побегу, полицейские не раз зададут ей вопросы об обстановке в семье на момент исчезновения: возможно тогда в 84-ом году следователи где-то ошиблись? Упустили какие-то важные моменты? Её обижал кто-то из близких? Однако ответы Петры на эти вопросы всегда будут одинаковыми: «никаких видов насилия в семье не было. Но возобновлять отношения с матерью и братом она категорически отказывается».
В конце концов полиция лишь разведёт руками: «Это её решение. Мы обязаны относиться к нему с респектом. Каждый человек волен выбирать себе такую судьбу, которая ему нравится».
Новость о том, что спустя 31 год «убитая» Петра Пажитка нашлась живой и невредимой, словно выпущенный джин из бутылки облетит всю Европу, побывав в криминальной хроники всех крупных печатных изданий.
Дейли Мейл рассказывает о Петре.
Чешский “Блеск”.
Бильд. Название статьи можно перевести как: “Убитая Петра выходит на прогулку”.
Ближе к концу 2015-го года окружной суд города Дюссельдорф, отменил решение о смерти Петры Пажитки. Социальное ведомство назначило сотрудника, который должен помочь Петре вновь интегрироваться в общество: получить действительный паспорт, банковский счёт, социальную и медицинскую страховку, налоговый статус, прописаться по месту жительства.
И сменить табличку с именем на входной двери.
